Он трепещет от священного ужаса. Он делает шаг вперед, чтобы рассмотреть чудо, но его останавливает голос: «Сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх 3,6). Молитва есть священное место, земля святая, где пребывает Бог.

 Там Он ожидает человека, там Он будет говорить с ним и, возможно, заключит его в объятия Своей нежной и могущественной любви. Молитва, будучи деятельностью гораздо больше Божией, нежели человеческой, отчасти ускользает от рационального анализа: она есть тайна. Тем не менее, вполне допустимо попытаться лучше ее осмыслить, более того, именно здесь — один из самых высоких объектов, предложенных человеческому разуму; но, чтобы этого достичь, следует, отказавшись от претензии вырвать у нее последнюю ее тайну, подчиниться руководству Духа Святого и приближаться смиренно, с босыми ногами. 

Я не стану множить аргументы в пользу молитвы, поскольку, старый рационалист, вы останетесь тогда исключительно в области философии. Но в ближайшую встречу я покажу вам портрет Бенедикта Лабра, святого нищего. 

Возможно, это изображение окажется более убедительным, чем мои рассуждения. На меня оно всегда производит большое впечатление: я нахожу его исключительно красноречивым. На нем виден святой во время молитвы, со скрещенными руками, со слегка склоненной головой, с опущенным взором. От него исходит ощущение глубокой сосредоточенности, чувствуется, что св. Бенедикт Лабр совершенно отрешен от окружающего мира, полностью погружен в себя, двери его чувств тщательно заперты. Что происходит в этом потаенном святилище? 

Это, несомненно, ускользает от нашего взгляда. Но можно, тем не менее, прочувствовать тайну по неописуемому ореолу любви и смирения, окружающему личность святого, по его лицу, как бы освещенному изнутри. 

Невозможно усомниться, что сердце этого человека зрит нечто весьма важное, весьма желанное. И хочется стать на колени перед молящимся св. Бенедиктом, поскольку чувствуешь уверенность, что Бог, Который живет в его душе, обращает к нему слова, делающие его блаженным, слова, которые так отрадно слышать. 

Этот портрет поведал мне о молитве больше, чем многие книги: кто знает, не окажется ли он красноречив также и для вас…