Главная » 2013 Апрель 19 » КАК ПРИНОСИЛИ ЖЕРТВЫ В ИЕРУСАЛИМСКОМ ХРАМЕ
22:12 КАК ПРИНОСИЛИ ЖЕРТВЫ В ИЕРУСАЛИМСКОМ ХРАМЕ | |
| Священники ходили по потокам крови и их руки были в самом буквальном смысле «по локоть в крови». Более того — они сами и проливали эту кровь. Вот приносят в жертву горлиц: “Как совершается хаттат из птиц? Он помещает оба её крыла между своими двумя пальцами и обе ноги её между своими двумя пальцами и вытягивает шею её на своих пальцах и щемит ногтем против затылка, но не отделяет головы и окропляет её кровью стены жертвенника, а остальную кровь выжимал на песок… Как совершается всесожжение из птиц? Он щемит голову её против затылка, отделяет и выжимает её кровь на стену жертвенника, затем берет голову, прижимает место отщемления к жертвеннику, обтирает солью и бросает на огонь жертвенника,… затем он разрывает туловище и бросает в огонь жертвенника… разрывает рукой, но не ножом” (Талмуд. Трактат Зевахим. гл.6,4-6) [308] . Ветхозаветным законом предписывалось ежедневное принесение жертвы: «Вот что будешь ты приносить на жертвеннике: двух агнцев однолетних каждый день постоянно; одного агнца приноси поутру, а другого агнца приноси вечером» (Исх. 29,38-39). Ежедневное утреннее жертвоприношение ягнёнка начинается с того, что, дождавшись первых солнечных лучей, священник говорит тем, за кого приносится жертва: «выйдите и принесите ягнёнка из камеры ягнят». Ягнёнку связывали переднюю ногу с задней («Комментаторы понимают это так: ягнёнка не вяжут, но священники держат его за ноги»). «Голова обращена на юг, а лицо поворачивалось на запад. Заколающий стоит на востоке лицом на запад. Снимавший кожу не ломал задней ноги, но придырявливал колено и вешал; кожу снимал до груди; дойдя до груди, он срезал голову и передавал её тому, кому выпала голова; затем срезал голени и передавал тому, кому они выпали; он доканчивал снятие кожи, разрывал сердце, выпускал кровь его, отрезал руки (передние ноги) и передавал их тому, кому они выпали на долю; приходил к правой ноге (задней), отрезал её и передавал тому, кому она выпала, а с нею оба яичка, затем он разрывал его и весь оказывался перед ним открытым; он брал тук и клал на место отреза головы, сверху; затем брал внутренности и передавал тому, кому они выпали, чтобы он их обмыл. Он брал нож и отделял лёгкое от печени и палец печени от печени, но не сдвигал их с места; он прободал грудь, обращался к правой стенке и резал, спускаясь до позвоночника, но не доходил до позвоночника, а доходил до двух мягких рёбер; он это отрезал и передавал тому, кому это выпало, а печень висела на этом. Он обращался к шее и оставлял при ней два ребра с одной стороны и два ребра с другой, отрезал и передавал тому, кому она выпала на долю, а дыхательное горло, сердце и лёгкие висели на ней. Он обращался к левой стенке и оставлял при ней два мягких ребра сверху и два мягких ребра снизу и столько же оставлял у другой стенки; он отрезал её и передавал тому, кому она выпала на долю, а позвоночник с нею и селезёнка висит на ней. Он обращался к хвосту, отрезал его и передавал тому, кому он выпал на долю, а курдюк, палец печени и обе почки с ним. Затем он брал левую заднюю ногу и отдавал тому, кому она выпала на долю. Оказывается, все они (участники жертвоприношения) стоят рядом с жертвенными членами в руках; первый с головой и задней ногой: голова в правой руке, нос обращён к верхней части руки, рога между пальцами, место зареза наверху и тук над ним, а правая задняя нога в его левой руке с местом кожи наружи; второй с двумя передними ногами: правая в его правой руке, а левая в его левой, и их место кожи снаружи; третий с хвостом и ногой: хвост в правой руке, курдюк свешивается между его пальцами, а палец печени и две почки с ним, а левая задняя нога в левой руке…» Всего так стоят 9 участников утреннего жертвоприношения. Они отправлялись и клали свои доли на нижней половине кевеша к западу, солили их, сходили, приходили в камеру газит, чтобы читать Шема" (утреннюю молитву). (Талмуд. Трактат Тамид гл. 3,3-4,3) [309] . Понятно ли теперь, почему Христос не был иудейским священником, почему Тот, Кто Себя принёс в жертву за грехи всех людей, Кто Сам был Первосвященником, был лишь мирянином? Наконец, помимо ежедневных, малых жертв, ритуалы Ветхого Завета предписывали совершать и жертвы всесожжения, то есть такие жервоприношения, при которых части жертвенного животного не раздавались людям, участвовавшим в служении, но все тело животного сжигалось. Предназначенный для этого жертвенник всесожжения имел 30 локтей ширины и 15 — высоты. “Вечный огонь горел на нем. Это был не очаг, а целый пожар. Представьте себе треск, свист шипение огня на таком жертвеннике. Представьте себе почти циклон, образующийся над храмом. По преданию, он никогда не гас даже от дождя. Тут сжигали целых быков, не говоря уже о множестве козлов и баранов. Вообразите, какой стоял запах гари и сала — если от одного шашлыка на Востоке несётся чад на несколько улиц! По Иосифу Флавию, на Пасху закалалось 265 тысяч агнцев… Порою священники ходили по щиколотку в крови — весь огромный двор был залит кровью. Со слабыми нервами сюда нечего было идти. В праздник кущей в 1 день приносилось 13 быков. Ветхозаветный культ принудительно устрашал своей огромностью", — даёт свящ. Павел Флоренский картинку ветхозаветного культа [310] . Это общий закон Моисеева ритуала: помазание кровью и кропление кровью. Приблизительно как у нас помазание маслом и окропление святой водой. И как в «практическом руководстве для православных пастырей» рассказывают о том, как держать младенца при крещении, чтобы не повредить ему, так в иудаизме хранятся инструкции по убийству животных. Наш священник кропит водой, еврейский кропил кровью. Оттого «иудаизм в диаспоре распространялся тем легче, что культовая практика сосредоточилась только в одном храме — Иерусалимском, и потому за пределами Иерусалима иудаизм фактически стал религией, не приносящей в жертву животных» [311] . И вот вся эта внешняя мощь и стихийность древнего культа заменяется вознесением кусочка хлеба и чаши вина… Количественная величественность культа ветхозаветного как бы сжимается в качественную напряжённость культа новозаветного. «Христианство бесконечно сгущеннее иудейства и окончательно отвечает на законные (ибо „без пролития крови не бывает прощения“ по слову Апостола) запросы иудейства; но иудейство непрестанно пытается удовлетворить свои запросы временными, и потому недостаточными, средствами» [312] . И потому уже в зените Ветхого Завета Бог начинает отучать людей от этих жертв. «Жертва Богу — дух сокрушён», — открывается Псалмопевцу. Амосу говорится: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши, и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если вознесёте Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их» (Амос, 5,21-22). О том же слышит Иеремия: «Всесожжения ваши неугодны, и жертвы ваши неприятны Мне» (Иер. 6,20). И Исайя передаёт своему народу: "К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожженниями овнов; и крови тельцов и агнцев Я не хочу. Не носите больше даров тщетных; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и празднования ваши ненавидит душа Моя; они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло [313] ; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетённого; защищайте сироту; вступайтесь за вдову" (Ис. 1,11-17). Наконец, наступает время Нового Завета. Если раньше к Богу в жертву пригоняли стада быков и овец, то теперь Бог Сам пришёл к людям со Своей Жертвой, со Своим даром. «Первосвященник входит во святилище с чужою кровью» (Евр. 9,25), Христос же пришёл — «со Своею Кровию" (Евр. 9,14). Человеческие усилия взобраться к Богу, человеческая готовность выдавливать из себя и из животных кровь по капле ради того, чтобы её ручеёк вопиял от земли к небу, оказались тщетны: «Закон никого не довёл до совершенства» (Евр. 7,19). Жертвы Ветхого Завета «не могут сделать в совести совершённым приносящего» (Евр. 9,9). В самом деле — принесение жертв есть движение потревоженной совести, есть смутное ворочание покаянного чувства, ощущение ненормальности своей жизни. Но после принесения жертвы так ничего и не менялось. И потому возникала необходимость новых и новых жертв, и потому жертвы были ежедневными. Трупы животных не могли заполнить пропасти, разверзшейся между Богом и человеком. Но пришёл Христос, Агнец Божий, вземлющий на Себя грехи мира. Не юридическую или нравственную ответственность за грехи людей перед лицом Отца взял на Себя Христос. Он принял на Себя последствия наших грехов. Ту самую ауру смерти, которою люди окружили себя, изолировав себя от Бога, Христос заполнил Собою. Не переставая быть Богом, Он стал человеком. Люди далеко ушли от Бога, невольно пододвинулись к небытию — и туда, к той же границе небытия свободно подошёл Христос. Не приемля греха, но приемля последствия греха. Как пожарный, бросающийся в огонь, не соучаствует в вине поджигателя, но соучаствует в боли тех, кто остался в охваченном огнём здании. Не всех людей Христос нашёл на земле. Многие уже ушли в шеол, в смерть. И тогда Пастырь идёт за потерявшимися овцами вслед за ними — в шеол, чтобы и там, в бытии после смерти, человек мог находить Бога: «умирая, Я следую за тобой» [314] . Христос проливает кровь не для того, чтобы умилостивить Отца, переменить Его отношение к людям с гневного на милующее и дать Ему «юридическое право амнистировать» людей. Через пролитие крови Он, Его любовь, ищущая людей, получает возможность для входа в мир смерти. Не как Deus ex machina врывается Христос в ад, но Он входит туда, в столицу своего врага, естественным путём — через Свою собственную смерть. Христос мучительно умирает на Кресте не потому, что Он приносит жертву диаволу — «Он раскинул руки Свои на кресте, чтобы обнять всю вселенную» (св. Кирилл Иерусалимский. Огласительные беседы. 13,28). Жертва Христа — это дар Его любви нам, людям. Он дарит Себя, Свою Жизнь, полноту Своей Вечности нам. Мы не смогли принести должный дар Богу. Бог выходит навстречу и дарит нам Себя. Богочеловек Себя пожертвовал людям, подарил Свою жизнь нам — не чтобы Ему умереть, но чтобы нам жить в Нем. И поэтому христианское жертвоприношение, Литургия, совершается со словами: «Твоя от Твоих Тебе приносим за всех и за все». Мы теперь Богу приносим не своё, а Богово. Не со своей кровью мы подходим к алтарю. Мы берём плод лозы, взращённой Творцом. Чаша вина — вот то, что от нас в Литургии (плюс наши сердца, которые мы просим освятить). И мы просим, чтобы этот, первый дар Творца, дар лозы стал вторым Даром — стал Кровью Христа, стал пропитан Жизнью Христа. От Твоих людей, от Твоей земли мы приносим Твою же Жизнь Тебе, Господи, потому что Ты её дал нам для всех и для избавления от всякого зла. И мы просим, чтобы Твоя Жизнь, Твоя Кровь, Твой Дух жили и действовали в нас. «Господи, ниспосли Духа Твоего Святого на нас и на предлежащие Дары сия», — просит вершинная молитва Литургии. Мы приносим Богу, к алтарю символ Завета — вино и хлеб. А взамен получаем Реальность. «Со страхом Божиим, любовию и верою — приступите». Должный дар Богу — это такой, который позволяет глубиной своей совести быть с Богом. Мы — непостоянны. Поэтому взлёты религиозного, покаянного или радостно-славословящего чувства мы оставляем и возвращаемся на путь служения плоти. Но «Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13,8). И поэтому «Он не имеет нужды приносить жертвы ежедневно, как те первосвященники, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого» (Евр. 7,27). Жертву Христа нельзя и не имеет смысла повторять: «Христос вошёл не для того, чтобы многократно приносить Себя, иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира; Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею» (Евр. 9,24-26). Аватары-"Спасители" Индии вынуждены приходить регулярно. Каждый раз, когда в мире затмевается память кармического закона, они должны приходить и напоминать о нем. Они говорят о космическом круговороте, и в этом круговороте должны принимать участие сами. Но в Библии — линейная история; каждое мгновение времени единично, уникально и ответственно. В библейском времени возможны неповторимые события. Самым важным из них и был приход Христа. Христос воздействует не на рассудок, не на память людей — и поэтому плод Его пришествия несравнимо глубже. Собою Он изменил вообще всю космическую структуру. Потому что Он пришёл не с книгами и «не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошёл во святилище и приобрёл вечное искупление… Кровь Христа очистит совесть нашу от мёртвых дел, для служения Богу живому и истинному» (Евр. 9,14). Теперь — «имеем дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путём новым и живым» (Евр. 10,19). Если бы в то святилище , где человек обретает Бога, можно было войти путём жертв, совершаемых самим человеком, то можно было бы предположить позитивное значение иных, внехристианских религиозных путей. Если бы в это святилище человек входил посредством расширения своего знания о Реальности, то есть путём накопления гнозиса , то можно было бы ожидать появления новой религии, учитывающей “эволюцию достижений человеческой культуры”. Но вход в это святилище Бог обусловил иным: Своей любовью и Своей жертвой. Она уже принесена. Однажды и вовеки. Не надо бояться необычности Божия решения. Не надо убегать от Христа и Его Церкви в Шамбалу, в Индию или в “Третий Завет”. Бог уже давно ждёт нас рядом с нашим домом в обычной приходской церквушке на соседней улице, где каждое воскресное утро совершается Таинство Любви. Та Любовь, что некогда зажгла и сдвинула Солнца и светила, искрится и в маленькой Евхаристической чаше: “И Евхаристия как вечный полдень длится. Все причащаются, играют и поют. И на виду у всех Божественный сосуд неисчерпаемым веселием струится” (О. Мандельштам)… | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |